Сегодня мы продолжаем путешествие во времени, листая иллюстрированный практический путеводитель по Крыму 1913 года

В Ялте нашему гипотетическому инженеру-путешественнику пришлось бы раскошелиться. Понятие «дешевого жилья» в курортный сезон здесь не существовало. Сезон кормит весь остальной год — этот закон курортной жизни действовал уже тогда. Гостиничные номера сдавали за 3–5–6 рублей в сутки, а самая дорогая гостиница — «Россия» — с газом, фонтаном, водопроводом предлагала апартаменты от 10 рублей. Желающие сэкономить селились у частников. «Все дома и домишки набиты до чердаков, — писал краевед Евгений Марков. — За маленькую комнату берут рублей 50 в месяц, рубля 3 в день».
«Скромно, безбедно прожить... одному можно минимум на 75 руб. в месяц», — поясняли путеводители. Месячное жалованье подпоручика.
Если бы наш вымышленный герой был, не дай Бог, болен туберкулезом, то он приехал бы в Крым зимой, как то советовали медицинские светила того времени. Первая ялтинская «санатория» для легочных больных, которую организовал в имении «Гастрия» врач Лебедев, брала от 110 до 150 руб. в месяц за полный пансион, и от 15 руб. за курс лечения. Крупные санатории могли обслужить ежегодно около 700 человек.
Помимо лечебного воздуха и минеральных вод вниманию приезжих предлагалось несколько так называемых питательных лечебных средств. Самыми популярными были кефир, кумыс и виноград. Путеводитель Москвича предупреждал, что «лечебный виноград должен быть не только вполне вызревшим, но и отличаться особой нежностью мяса; еще лучше, чтобы мяса совсем не было, а ягода представляла из себя тонкокожий пузырек, наполненный не приторно-сладким соком. Такими качествами особенно отличаются на Южном берегу Крыма два сорта: шасля и педро... После полной спелости для лечения требуется, чтобы это была свежая, сегодня сорванная кисть. На север спелый лечебный виноград никогда не привозится: он не переносит перевозки, почему лица, не бывавшие на юге, не имеют понятия о той нежности и сладости, которую должен иметь вполне спелый фрукт».

«Ласкающий мягкий горный воздух, виноград, целебные грязи, морские купания и просто палящее южное солнце, — согревают, исцеляют, укрепляют и оживляют человеческий организм», — сообщал «Путеводитель по Крыму» Григория Москвича.
Впрочем, в Крыму легко можно было не поправить здоровье, а напротив, подхватить какую-нибудь заразу. О гигиене владельцы гостиниц и частного сектора имели весьма туманное представление. Вот, например, какая картина открылась членам санитарной комиссия Ялты на кухне при гостинице «Бристоль»: «На полу кладовой стоит большая кастрюля, наполненная борщом, в котором вымачивается ушко валяющегося тут старого грязного сапога. Мытье посуды возложено на занимающегося чисткой конюшни и канализационных сооружений дворника».

Как бы то ни было, благополучно заселившись, наш инженер приступал к осмотру города и поискам развлечений. Пляжный отдых уже строго регламентировался. Купальни подразделялись на мужские и женские. Загорать на пляжах было не принято. Купаться и выходить на берег без одежды строго запрещалось.
Среди многочисленных приказов ялтинского градоначальника Думбадзе имелся и такой, опубликованный в сентябре 1910 года: «Мужчины, наблюдающие за купающимися женщинами, будут забираться в участки, а затем высылаться из Ялты этапным порядком».

Борьба за нравственность, как обычно, обернулась курьезом. В следующем году полиция привлекла к ответственности владельца писчебумажного магазина Семенова — «за продажу картин скабрезного и порнографического содержания». На суде, однако, выяснилось, что мнимые скабрезные открытки представляли собой фотоснимки античных статуй. История прогремела на всю Россию.

В конце сентября в Ялте проводились шестидневные торжества в честь крымского виноградного сезона. Город превращался в центр светской жизни. Вот как описывала первый день праздника в 1909 году газета «Московские ведомости»: «Город украсился флагами. Торжественное шествие следовало набережной, изображая историю Крыма; дефилировали скифы, греки, турки, татары; группа, изображающая Россию, колесница производств Крыма, группа малороссов, затем состоялась баталия цветов, а вечером в городском саду гулянье и иллюминация. На шествие смотрели пребывающие здесь Великие Княгини и Великие Князья». В последующие дни отдыхающие и гости могли сходить на скачки, полюбоваться парусной регатой, посетить сеанс синематографа или цирковое представление. Солидные господа могли провести вечер в клубе, где, уверяли путеводители, «каждый по своему желанию может найти развлечение: здесь есть журналы, прекрасный ужин, биллиард, танцы и картежная компания».
Будь наш инженер молод, его, конечно, не миновал бы курортный роман. Дам вокруг было много и они отнюдь не собирались даром терять время. Бывало, что они вступали в настоящие сражения за мужчин. Так, в сентябре 1911 года газета «Речь» сообщила: «Близ Крестовой горы произошла дамская дуэль: виновником ее называют гостящего в Ялте артиста. Одна из дуэлянток ранена в руку».

Журналисты писали также о скандальных драках между светскими львицами — на маскарадах, в гостиничных холлах и ресторанах...
Для осмотра окрестностей Ялты туристам предлагались конные прогулки по горным тропам (вместе с проводником). Это удовольствие обходилось в 5–7 рублей, и было небезопасно. Вот заметка из криминальной хроники 1900 года: «На днях две приезжие столичные дамы отправились в сопровождении проводника-татарина и грека, приказчика из фруктовой лавки, в Массандровский парк, чтобы при свете луны помечтать и полюбоваться видами. Ночные экскурсанты захватили с собой фонарь, свет которого притянул пять праздношатающихся из подонков городских окраин. Они напали на экскурсантов, избили проводника и грека, а также одну из дам. Сорвали с обеих кольца и отобрали кошелек с деньгами…».

Осматривать другие города Крыма нашему герою пришлось бы самостоятельно — экскурсионных поездок еще не существовало. Бахчисарай привлекал своим восточным колоритом — ханским дворцом и ханскими гробницами. Тут же можно было увидеть вертящихся дервишей. Рядом, в крепости Чуфут-кале осматривали «ханскую темницу» с ее главной достопримечательностью — погребением Ненике-ханым, дочери одного из крымских ханов. «Мавзолей ее вполне сохранился…, — писал краевед Евгений Марков в своих крымских очерках, — ступени поросли травою, склеп наверху несколько разобран, и моему нагнувшемуся любопытству предстала в глубине его старая пузатая жаба, распластавшаяся на том месте, где хан думал сохранить грядущим векам дорогой ему прах…».
В Севастополе можно было побродить по бульварам, полюбоваться видом броненосцев и линкоров Черноморского флота, совершить паломничество на братское кладбище защитников города, осмотреть развалины Херсонеса.

Массандра манила своим знаменитым винным подвалом, вмещавшим до 300 тыс. ведер вина в бочках и 2 млн бутылок. Знатоки больше всего ценили «Ливадию», «Абрау», «Ореанду», «Массандру». Дамы с удовольствием смаковали десертное вино Lacrima Chirsti.
Феодосия славилась своими купальнями и картинной галереей Айвазовского.
Евпатория привлекала туристов песчаными пляжами и грязелечебницей, расположенной на берегу Мойнакскогоозера.
В Керчи можно было взобраться на гору Митридат и облазить крепостные сооружения.
Во время поездок по Крыму врачи советовали утолять жажду не столько питьем, сколько другими средствами. «Наилучшее средство для борьбы с жаждой — мятные лепешки, чернослив, изюм, вообще что-нибудь такое, чтобы долго держалось во рту и поддерживало приятную влажность языка и неба, — советовал путеводитель Безчинского. — В особенности можно рекомендовать в прогулках кофе, которое можно найти в каждой деревушке, оно очень вкусно приготовляется особым татарским способом вместе с гущей».
Через несколько недель вольготной крымской жизни нужно было возвращаться к делам. Облитый южным загаром инженер садился в обратный скорый поезд. Соседи по вагону всю дорогу наперебой делились своими впечатлениями, и среди них не было ни одного, кто бы не нашел себе в Крыму уголок по душе.